Существует ли возможность восстановления славянского язычества на основе элементов славянского «простонародного» фольклора ХIХ-ХХ веков? Вроде бы это правильный путь, ведь фольклор – остаточная религиозность. То есть все эти «народные традиции» являются ничем иным, как древними религиозными действиями, сохранившимися в народной же среде. Восстанавливая традиционные народные обряды, мы реконструируем и традиционную религию.
Но проблема тут заключается в том, что сам «простой народ» выполняет ритуальные действия чисто механически, «чтоб было хорошо» и «потому что так положено», но смысла и значения этих практик «простой народ» не знает, не понимает и потому не может ничего сказать по поводу их сути. На этот факт указывал еще С.А. Токарев:
«В. В. Иохельсон, детально изучивший религию коряков, сообщает о следующем факте: один коряк перед началом весеннего промысла принес в жертву на берегу моря оленя. Иохельсон спросил у человека, кому он принес эту жертву — морю или «хозяину» моря? Коряк сначала просто не понял вопроса; «по-видимому, он никогда не думал об этом, и очень вероятно, что эти оба понятия в его уме сливались. Но через несколько времени он ответил: «Я не знаю. Мы говорим «море» и «хозяин моря»: это одно и то же»».[…] В. Г. Богораз, резюмируя подобные же наблюдения среди чукчей, писал: «Таким образом, мы видим, что, в то время как оленный чукча совершенно не в состоянии объяснить, кто те существа, которым он приносит жертвы, он очень тверд во всех мелочах жертвоприношения и во всех связанных с ним действиях». […] П. Г. Богатырев, подробно изучивший религиозно-магические обряды и верования закарпатских украинцев, сообщает, что по поводу одного распространенного там святочного обряда — окружать стол в хате железной цепью — ему пришлось выслушать от жителей, а также вычитать в литературе не менее семи различных объяснений, частью чисто магического, частью анимистического свойства, частью и с христианским налетом»[1].
Например, встречая в заговорах упоминание «Царя-Огня» мы, как те коряки и чукчи, ничего не можем сказать о Сущности скрывающегося за этим именем. Является ли Огонь как таковой Божеством? Или Огонь – только его тело? Или Огонь – символ Божества, отражающий одно из его качеств? А может быть и так, что «Царь-Огонь» служит только прозвищем-«хейти» Божества, употреблявшимся дабы не произносить имя Господа всуе…
И даже имея детальное описание какого-либо обряда, мы сможем восстановить его вплоть до деталей, но смысл ритуала останется сокрытым от нас. Суть же всякой религии заключается не в обрядах, а в смыслах. Ритуал не может ответить на вопросы о происхождении добра и зла, причине страданий, цели существования и т.д. А ведь современный человек обращается к религии именно в поисках смыслов, четких ответов на конкретные жизненные вопросы.
Понимая это, практически все реконструкторы пытаются наполнить фольклорные обряды своим смысловым содержанием, почерпнутым из иных религиозно-магических традиций или научных концепций и политических идеологий. И в итоге мы получаем химеру, где к славянскому туловищу прилеплена совершенно чуждая тому голова. И ладно бы это была голова родственного нам балта или финна какого, а то ведь гораздо чаще встречаются головы южноиндийских дравидов, карибских негров, индейцев племени яки и интеллигентных таких евреев из Высшей школы экономики)))
На мой взгляд, возрождать славянское язычество нужно с другой стороны: двигаться нужно от смыслов к действиям. Сначала нужно изучать не религиозно-магическую практику «простого народа», а опыт и мировоззрение религиозных энтузиастов и ритуальных специалистов, мистиков и магов.
Делать это нужно начиная с восстановления исходного мифа, по следующей схеме:
языческий миф [основной текст традиции]=> «духовное понимание» и символическое толкование мифа [своего рода «каббалистика»]=> основанная на мифе уникальная религиозно-магическая практика=> психофизический тренинг необходимый для осуществления религиозно-магической практики [своего рода «славянская йога»]=> воплощение мифа [традиционная организация].
При этом, все пять элементов не должны содержать в себе заимствований из других этнических традиций или современных концепций. В крайнем случае, это должны быть традиции нашего восточноевропейского культурного круга.
Другой важный момент. Психофизический тренинг должен осваиваться одновременно с мифом или даже предшествовать ему. И связано это с тем, что многим неоязычникам для начала нужно привести в порядок голову и тело)
Особенностью данного подхода является то, что тут нам не придется ничего выдумывать или искать, а только осваивать уже найденное и описанное предшественниками.
Данная статья является вводной к целому циклу. В дальнейших – будет описание каждого из пунктов из схемы выше.
[1] http://verigi.ru/?book=152&chapter=2#.XRsHfS1eNBw
Волх Р.О.К.
07.07.2019
Мирослав Курганский
14 июля, 2019 at 7:12пп“В. В. Иохельсон, детально изучивший религию коряков, сообщает о следующем факте: один коряк перед началом весеннего промысла принес в жертву на берегу моря оленя. Иохельсон спросил у человека, кому он принес эту жертву — морю или «хозяину» моря? Коряк сначала просто не понял вопроса; «по-видимому, он никогда не думал об этом, и очень вероятно, что эти оба понятия в его уме сливались. Но через несколько времени он ответил: «Я не знаю. Мы говорим «море» и «хозяин моря»: это одно и то же»».[…] “
Это – очень неудачный пример, чтобы обосновать тезис “«простой народ» выполняет ритуальные действия чисто механически, «чтоб было хорошо» и «потому что так положено», но смысла и значения этих практик «простой народ» не знает, не понимает и потому не может ничего сказать по поводу их сути”. Коряк прямо отвечает, что для него “море” и “хозяин моря” – единое целое. Попытка стороннего наблюдателя разграничить эти образы кажется ему странной и вызывает сначала некоторое замешательство – что вполне естественно.
Следующий пример в тексте, опять же, опровергает тезис о непонимании смысла и значения собственных практик “простым народом”:
“П. Г. Богатырев, подробно изучивший религиозно-магические обряды и верования закарпатских украинцев, сообщает, что по поводу одного распространенного там святочного обряда — окружать стол в хате железной цепью — ему пришлось выслушать от жителей, а также вычитать в литературе не менее семи различных объяснений, частью чисто магического, частью анимистического свойства, частью и с христианским налетом»[1].”
Есть большая разница между “объясняют одно и то же по-разному” и “не понимают значения”. Местные жители в этом примере, очевидно, понимают, что делают. Но понимают по-разному. Что характерно и для исторического язычества, где параллельно существовало множество разных локальных традиций и религиозных течений. Древнегреческий малограмотный крестьянин, очевидно, понимал богов и мифы не так, как аристократ, воспитанный на трудах Платона. Однако оба они были язычниками.
“Например, встречая в заговорах упоминание «Царя-Огня» мы, как те коряки и чукчи, ничего не можем сказать о Сущности скрывающегося за этим именем. Является ли Огонь как таковой Божеством? Или Огонь – только его тело? Или Огонь – символ Божества, отражающий одно из его качеств? А может быть и так, что «Царь-Огонь» служит только прозвищем-«хейти» Божества, употреблявшимся дабы не произносить имя Господа всуе…
И даже имея детальное описание какого-либо обряда, мы сможем восстановить его вплоть до деталей, но смысл ритуала останется сокрытым от нас. Суть же всякой религии заключается не в обрядах, а в смыслах. Ритуал не может ответить на вопросы о происхождении добра и зла, причине страданий, цели существования и т.д. А ведь современный человек обращается к религии именно в поисках смыслов, четких ответов на конкретные жизненные вопросы”.
А вот здесь мы приходим к очень интересному вопросу о том, чем должно быть современное язычество – ортодоксией или ортопраксией. Историческое язычество явно тяготеет к ортопраксии (см. пример выше с древними греками), и допускает наличие разных ответов на вопросы теологического характера у людей, совершающих одни и те же (или схожие) ритуалы. Ровно то же самое мы наблюдаем в этнографии (см. хотя бы пример выше с разными объяснениями одного и того же обряда у закарпатских украинцев). Христианство, напротив, тяготеет к ортодоксии. Автор, рассуждая о том, что людям нужны чёткие ответы на вопросы, по-видимому, тоже хочет видеть в неоязычестве ортодоксию. Единое и стройное учение. Однако совершенно неясно, каким образом он хочет его получить. Автор предлагает обратиться к опыту и мировоззрению не “простого народа”, а “религиозных энтузиастов и ритуальных специалистов, мистиков и магов”. Но где проходит грань между “простым народом” и “ритуальными специалистами”? Такие специалисты были в каждой деревне (колдуны, знахари и т. д.). Их мировоззрение отражено в этнографии – и никакого единого и стройного учения там нет и в помине (как и у всего остального народа).
Вероятно, автор под “религиозных энтузиастами и ритуальными специалистами” подразумевает не деревенских колдунов, а кого-то ещё – но из этого текста не понятно, кого именно. Особенно учитывая призыв автора избегать “заимствований из других этнических традиций или современных концепций”. “Народно-христианские” секты? У каждой из них было своё более-менее единое и стройное учение, однако эти секты:
1) мало того, что христианские, так нередко ещё и гностические;
2) отличаются друг от друга, т. е. единого, общего для всех учения нет и там.
3) непонятно, почему современные язычники должны брать за основу мировоззрение сторонников немногочисленных христианских сект и игнорировать мировоззрение всего остального народа.