Просто «ДОМ» у нас уже был (http://novoyazychestvo.ru/kult-doma.html).  Я тогда, правда,  еще не открыл для себя труды В.В. Колесова, поэтому сейчас я бы многое написал несколько иначе (и, как дело дойдет, перепишу еще там, наверное), но все же… Основная мысль там все же верная. Проще всего, чтобы дать вам проникнуться нужным настроением, вновь привести эту цитату из  Афанасьева: «…Изба пользовалась особенным почетом, как место, свидетельствующее о быте предков, как место пребывания пената – бога-хранителя и покровителя домашнего очага, как место совершения различных религиозных обрядов…

Изба для славянина была, поэтому не только домом, в обиходном смысле этого слова, местом жилья; она представлялась ему таинственным капищем, в котором пребывало благотворное светлое божество очага и в котором совершались обряды в честь этого пената. Изба была первым языческим храмом. Позже появилось слово хоромы (дом, жилище) и храм (освященное место богослужения).

Действительно, первые жертвоприношения, первая мольба и первые религиозные очищения совершались в избе, пред очагом. Наиболее торжественным жертвоприношением чтили очаг при повороте солнца на лето, когда зажигали в домашней печи с особенными обрядами бадняк (полено), а в разведенный огонь бросали хлебные зерна и лили масло, испрашивая обилия в доме и плодородия в жатвах и стадах. Затем вся семья садилась за стол, и вечер, по непременному обрядовому закону, оканчивался пиром…».

Много раз я к теме «дома» обращался уже, с разных его сторон.  Сейчас я постараюсь обобщить все эти ссылки, опираясь, в основном, на диссертацию Марии Александровны Андрюниной [1], которую я продолжаю всем всячески рекомендовать к прочтению. У нее, помимо и иных  достоинств,  очень ясное мышление – не зря в первую очередь именно она поможет нам обобщить тему «дома» – его строения  и его структуры.

Ниже изложены самые общие принципы, справедливые для ЛЮБОГО ТИПА жилища. Разумеется, в случае настоящего частного дома, – приближение к некоему эталону дома в славянской традиции будет более полным, но все же. Написанное ниже, что особенно важно, справедливо и для дома как такового и для квартиры в многоквартирном и многоэтажном доме и для шалаша ленина в разливе. Эти принципы по-настоящему универсальны, как будет понятно из дальнейшего изложения.

Начнем с того, что дом, наряду с человеческим телом, воплощает собою весь мир («Мир может быть символически «свернут», уменьшен не только до размеров жилища, но и до тела человека, и наоборот, последовательно «развернуться» из него. Подобно тому, как дом является репликой всего космоса, тело человека может быть увеличено до размеров жилища»[1]). Соответственно, дом, как и мироздание в целом, также делится на три части – Небо (Верхний Мир), Землю (Мир Людей), Подземный мир (Нижний Мир Мертвых). В частном доме роли  Верхнего и Нижнего миров естественным образом играют чердак и подполье («подобно космосу, дом имеет трехчастную вертикальную структуру, которая семантически объединяет дом с мировым древом и axis mundi, включает в себя «верхний мир» – чердак и крышу; обитаемую человеком жилую часть дома и нижний, «потусторонний мир» – подпол. Среди домашних локусов вертикалью, соединяющей верх и низ, жилые и нежилые части помещения, внутреннее и внешнее, каналом связи с внешним и потусторонним мирами мыслилась печная труба» [1]).

Тут-то мы и подходим к вопросу многоэтажек. Смотрите, что я понял, относительно Модели Трех Миров  в отношении жилища – нам важны его пределы. За пределами вашего жилища = Мира Людей – Верхний и Нижний миры. Поэтому, если вы живете на одном из этажей многоэтажки , и у вас нет ни чердака, ни подполья – пределами вашего жилища являются пол и потолок. И именно  они –  символизируют для вас верхний и нижний миры. Не важно, что в реальности над потолком – неадекватные соседи, которые вас  топят, а под полом – такие же, которые курят на балконе. Символически ваш дом кончается потолком  и полом. Или, в случае частного дома, чердаком и подвалом. Если ваше жилище состоит из нескольких этажей, нам все равны важны его крайние пределы по вертикали, то есть символически с Верхним Миром будет соотноситься не второй этаж, а то, что над ним – потолок либо, при наличии такового, чердак. Приведу, в поддержку своих слов, развернутую цитату: «как уже было сказано выше, в вертикальном отношении жилище организовано подобно мировому древу: выделяется верхнее, нижнее и срединное, занятое людьми и предназначенное для них пространство. В качестве границ, делящих жилище на означенные три части, выступают пол и потолок. Таким образом, оказывается возможным выделить в мифологической структуре дома: мир людей – жилую часть избы, верхний мир – чердак и крышу, и нижний, подземный мир — подпол. Однако, при этом следует иметь в виду, что хотя пол и потолок можно считать сравнительно недавними по своему происхождению архитектурными элементами, и в некоторых типах жилища (напр. у южных славян) иногда может не быть потолка как такового, все же трехчастное строение дома вполне соотносится с архаической моделью, при которой в роли границ выступают уже крыша и земляной пол, условно делившие космическую модель жилища на «небо», «землю»/дом и «подземелье».

Подпол и чердак оказываются противопоставленными жилому пространству дома, получают статус полуосвоенной периферии, находящейся на границе своего и потустороннего, «природного» мира, становятся локусами обитания различных духов и местом общения с ними. Действительно, в текстах, описывающих локализацию людей и «не-людей» в жилище, последние (домовые, «родители» и пр.) «живут» именно на чердаке или в подвале [Байбурин 1983:178].

Противопоставление жилому пространству дома, сопоставление друг с другом по признаку «нежилое», «периферийное» и противопоставленность по признаку «верх – низ» прослеживается в некоторых фольклорных текстах (например, в пословицах и пр.): «Чердачная мышь подпольной не сестра» (рус.) [Байбурин 1983:181]; «Золоту казну я в погреба замкну, цветно платьице я на вышки кладу»[СРНГ 6:60]. В загадках проявляется парность пола и потолка: «Два братца глядятся, вовек не сойдутся», «Брат с сестрой видится, а не сходится» (рус.) [Садовников 1876:№51, 52]. В пользу этого сопоставления говорит частое неразличение пола и земли: «[Умирающего перекладывают с постели на пол]. На зэмлэ́ ему́ лёгшэ. Во́здух друго́й, холодне́е. Одэяло постэ́лють ему́. Там приду́мают, шоб наилу́чшэ бы́ло до чэловэ́ка» (Выступовичи, овруч., житомир., ПА); иногда потолок называют верхний пол (у русских в Прибалтике) [СРНГ 4:160].

Парность, сопоставление «верха» и «низа» жилища ярко проявляется в погребальной и поминальной обрядности. Ритуальные действия с границами человеческого пространства – полом и потолком – часто предпринимаются во время агонии для облегчения выхода души наверх, в небесный мир, либо для приближения ее книзу, к земле и миру мертвых. В Заонежье для облегчения смерти поднимали третью от восточной стены половицу или ходалу (половицу, по которой более всего ходят), три потолочных доски либо третью доску пола в восточном углу сарая; в некоторых селениях того же региона в дополнение к этому из-под крыши сарая или дома выметали все птичьи гнезда, чтобы вместе с душой умирающего птицы не смогли унести еще чью-нибудь душу [Логинов 1993:130]…

В верхних или нижних локусах дома (на чердак, крышу и в подполье) помещали предметы, принадлежащие душам умерших или предназначенные для них: на чердаке вешали одежду умершего, которая иногда могла восприниматься как субститут его тела и временное вместилище души. На Урале ее оставляли там до полного истления [Чагин 1993:50]; точно так же поступали в Белоруссии: «На гóру вешали. [И сколько она (одежда покойника) висит?] Покуль само не спортицца» (Прусы, стародорож., мин.) [ПМА]. Пищу для умерших размещали на чердаке: в русских степных селениях первый блин клали там на слуховое окно со словами: «Честные наши родители! Вот для вашей душки!» [Байбурин 1983:142]; остатки поминальной еды обычно бросали на крышу (полес., бел.)…» [1].

См. также мои старые тексты про ПОТОЛОК (http://novoyazychestvo.ru/potolok.html) и ПОТОЛОЧНУЮ БАЛКУ (http://novoyazychestvo.ru/matica-nesushhaya-potolochnaya-balka-kak-osnova-domashnego-kulta.html).

Помимо пределов дома по вертикали, чрезвычайно важны его горизонтальные границы. Собственно в этом вообще суть дома – в установлении границ между собой и окружающим миром (что хорошо заметно во время сооружения разного рода временных жилищ, например, при установке палатки): «создание жилища привело к отделению человека от окружающего мира, освоенного пространства от дикого, природного; своего от чужого, внутреннего от внешнего. Но дом не только символически отделяет человека от мира, создавая границу между безопасным и враждебным; он также открыт миру, становясь его уменьшенной репликой, повторяя в своих частях его организацию и структуру. «Дом отделил человека от космоса, вырос между ними и в связи с этим приобрел характерные черты медиационного комплекса» [1]. В славянской традиции суть дома как границы между «своим» и «чужим» воплощают собою углы: «в народных верованиях и фольклоре углы жилища символизируют весь дом в целом; в языке лексема ‘угол’ несет на себе идею дома целиком: иметь свой угол, снять угол (рус.), у сваiм вугалку не на калку (бел.), в южнославянских языках слово ‘дом’ образовано от * kǫt ‘угол’, типа куħа (серб.), кукá (макед.), къща (болг.) [СД 5:341]. Семантика субститута дома, а также устойчивая связь с культом мертвых обусловливают высокую маркированность углов в погребальной и поминальной обрядности. Ко всем углам дома всегда относились как к особым, сакральным местам, где чаще всего могут находиться души предков (о.-слав.). На Мазовше о тенях в углах избы говорили: «Dziady się robio po kątach» [букв. «деды делаются/показываются в углах»] …»[1]. Причем ритуально важны углы не только внутри (см. мое http://novoyazychestvo.ru/vnutrennie-ugly-kvartiry.html), но и снаружи, однако последнее, в условиях квартиры внутри многоквартирного дома, по понятным причинам уже не применимо.

Среди мест, а точнее – локусов (так принято обозначать символически значимые участки пространства), относящихся к границе дома, особую значимость приобретают локусы, обеспечивающие связь с внешним миром (или предотвращающие ее, в связи с чем становится значимым признак открытости/замкнутости) – двери, окна, печная труба (слуховое окно, что в современных реалиях = вытяжка и вентиляция). Главным таким локусом, чрезвычайно мифологически важным в нашей (и не только) традиции – является порог дома. Он значим, например, в ситуациях «отправления в путь» (см. http://novoyazychestvo.ru/nemnogo-magii-na-poroge-doma.html и http://novoyazychestvo.ru/slova-pri-otpravlenii-v-put.html). Однако основной вход в дом считается также и «входом для людей», а в ситуации общения с разного рода мифологическими персонажами большую значимость приобретают иные локусы – именно поэтому Санта Клаус приходит в дом через трубу камина, а поминальные стопку водки с хлебом ставят на подоконник (про роль данных локусов в связи с мертвыми см. http://novoyazychestvo.ru/osennee-pominovenie-mertvyx-v-slavyanskoj-tradicii.html).

Пространство дома неоднородно. Дом естественным образом делится на центр и периферию. Причем некоторые периферийные его области воспринимаются как пограничные: «устойчивой семантикой полуосвоенности, периферийности, а иногда и значением потустороннего, либо «природного» мира обладают сени, чуланы, подпол и чердак» [1]. См. мои тексты про БАЛКОН (http://novoyazychestvo.ru/balkon-kak-sovremennyj-yazycheskij-xram-i-sredotochie-domashnego-kulta.html) и ПРИХОЖУЮ (http://novoyazychestvo.ru/prixozhaya.html).

К центру дома, помимо уже упоминавшейся в ссылках «матицы» (главной несущей потолочной балки) относятся несколько локусов. Во-первых, это домашний очаг (печь). Я уже пытался написать про «печь»( http://novoyazychestvo.ru/pech.html), но в целом, вышло не совсем удачно. Сейчас я думаю, что в современном доме роль «печи» играет вся кухня в целом.

Далее, это, конечно же, стол (см. мое http://novoyazychestvo.ru/stol-eto-vash-domashnij-altar.html). Причем речь идет именно о столе для еды и то особое значение, которое придается столу в славянской мифологии, связано с архаическими представлениями о пище как о даре богов людям. То есть важно прежде всего место приема пищи, однако есть интересные наблюдения, связанные с формой привычного нам стола. Так, Л.М. Буткевич пишет, опираясь на исследования Фрейденберг: “…любая вещь, как и любой словесный миф, дает нам образ мира даже на самой примитивной стадии развития культуры. Так, одну из простейших, примитивнейших форм — форму стола (генетически восходящую к форме дольмена, аналогичную форме кровли на опоре) она расшифровывает как овеществленный первичный миф о мироустройстве, в котором человек уже сумел выделить два самых глобальных, основополагающих яруса бытия — Небо и землю (…). Например, стол, по ее мнению, вовсе не создан для удобства еды, но он метафоризировал собою высоту — Небо, поэтому на нем съедали ритуальную пищу, также символически связанную с идеей Неба … о форме того самого стола, который, как писала Фрейденберг, отнюдь не создан для удобства еды. Не приходится сомневаться в этом, если вспомнить, что одни народы принимали пищу на полу, другие предпочитали возлежать на кушетках и есть со столов, третьи — на корточках перед маленькими столиками, а многие и сегодня традиционно едят в позе по-турецки»[2]. Все это, несомненно, имеет смысл, особенно если вспомнить, что пространство под столом вторично мифологизируется и приобретает значение «места обитания духов умерших», однако это уже тонкости. Главное, еще раз, локус приема пищи (по крайней мере у южных славян, попавших под сильное турецкое влияние, «столик» восточного образца приобретает ровно те же сакральные признаки, что и привычный нам стол, о чем можно найти соответствующую статью в 5м томе СДЭС).

Далее символикой «центра жилища» наделяется, собственно, сама его середина («топографический центр избы, ее середина, играет меньшую роль,в обрядах, чем другие функциональные центры: печь и красный угол. Ср., впрочем: «На родины ребенка кладут на вывороченный шерстью кверху кожух посреди хаты».152 «При выходе молодых утром из чулана родные бросали посреди хаты и били „вдребезгу“ нарочно для этого приготовленные горшки, в знак того, что была, дескать, молодая „цельная”, а в эту ночь разбилась».153

Середина избы отмечена и в обряде расставания невесты с родным домом: .

«Первые растани — середь горницы,

Другия растани — на новом крыльце,

Третьи растани—за воротами,

Тут-то я с матушкой расстануся».154

В подблюдных песнях центр связан с идеей ! жизни/смерти: «Сидела ворона/На столбике,/Очутилась ворона/Середь избы/Кому вынется…» (предвещает смерть)»[3]). См. мое не совсем об этом, но тоже очень близко – http://novoyazychestvo.ru/perekrestok-vnutri-zhilishha.html.

Далее это, конечно же, т.н. «Красный угол». Исторически это инновация (см. об этом мое  http://novoyazychestvo.ru/gde-naxoditsya-krasnyj-ugol-sakralnyj-centr-zhilishha.html), однако за идеей «красного угла» стоит и нечто твердое, а именно направление на стороны света (на восток, реже – на юг), поэтому «Красный угол» тоже можно включить в число универсальных принципов.

Все эти центральные, наиболее сакральные части дома могут выступать в качестве символа дома в целом: «организующим центром жилища повсеместно мыслится печь, сакральным значением наделены матица, середина дома, стол и само место, где он стоит; углы, а в особенности покуть – красный, святой угол дома. Все перечисленные места объединены общим смыслом освященного, «своего» пространства; во многих обрядах и мифологических представлениях они становятся «заместителями» дома и всех связанных с домом смыслов» [1].

Максим Сухарев

20.11.2019

P.S.: Также  пространство дома  можно символически разделить как по признаку пола (левое/правое), так и по признаку старшинства (центр/периферия):«Символический образ жилища включает в себя также понятие семьи как совокупности всех ее членов и домашнего хозяйства. Словарь русского языка Ожегова дает такое определение слова дом: свое жилище, а также семья, люди, живущие вместе, их хозяйство; место, где живут люди, объединенные общими интересами, условиями существования; династия, род [Ожегов 1991:177]. Структура и иерархия семьи имела свое выражение в разделении пространства дома: левая сторона (по диагонали) с печью преимущественно считается женской (ср. бабий кут); правая с красным углом – мужской, но иногда встречаются и инверсии. Семантика дома как совокупности всех членов семьи прослеживается в ряде примет смерти: «Передний угол, или матица, трещит – к худу (несдобровать хозяину)» (рус.) [РПП:400]; треск в кладке печи – умрет хозяйка, трещит стол или другие углы – смерть одного из домашних (рус. заонеж.) [Логинов 1993:118]; треск в средней балке потолка предвещал смерть старшему, треск в боковых – младшим членам семьи (пол.)…» [1]. Но универсальность данного принципа для меня уже крайне сомнительна.

Источники: